- О, я знаю, что я счастливая. Мой муж лучше всех на свете.
   Мерседес Хиггинс снова вздохнула и перевела разговор на  другое.  Она
кивком указала на белье.
   - Вы, я вижу, любите красивые вещи. Очень похвально, молодой  женщине
так и следует. Это прекрасная приманка для мужчин, - от  тряпок  зависит
половина дела. Такими вещами их завоевывают, а  потом  удерживают...  Вы
ведь хотите удержать своего мужа, чтобы он был с вами всегда-всегда?
   - Конечно. И я сделаю так, что он будет всегда-всегда любить меня.
   Саксон умолкла, смущенная своей неожиданной откровенностью с этой чу-
жой женщиной.
   - Странная штука - любовь мужчины, - продолжала Мерседес. - И  ошибка
всех женщин в том, что они воображают, будто мужчина для них -  открытая
книга. Именно по незнанию мужчин большинство женщин  и  становятся  нес-
частными, но все-таки продолжают верить, что они мужчин прекрасно  пони-
мают. Ах, дурочки, дурочки! Значит, вы,  маленькая  женщина,  надеетесь,
что заставите мужа всю жизнь любить вас? Так  все  говорят,  думая,  что
знают и причуды мужского сердца и их самих. Но, уверяю вас, легче  полу-
чить главный выигрыш в лотерее "Литтл Луизиана", чем достигнуть этого, и
бедные молодые женщины всегда слишком поздно убеждаются в своей  ошибке.
Хотя вы - вы начали хорошо. Следите за собой и носите изящное белье. Чем
вы мужа покорили - тем и удержите. Но это далеко не все. Когда-нибудь мы
поговорим с вами, и я расскажу вам то, что, к сожалению, очень  немногие
женщины хотят знать, а узнают только исключения. Саксон! Какое  энергич-
ное и красивое имя. Но оно к вам не подходит. Не думайте, я наблюдала за
вами, вы скорее француженка. Да, в вас есть что-то  французское,  несом-
ненно. Передайте мистеру Робертсу, что я поздравляю его с таким  удачным
выбором. - Она замолчала и взялась за ручку кухонной двери.  -  Заходите
ко мне как-нибудь. Не пожалеете. Я многому могу вас  научить.  Приходите
вечерком. Мой муж служит ночным сторожем на вокзале и  днем  отсыпается.
Вот и сейчас он спит.
   Саксон вернулась к себе задумчивая и заинтригованная. Эта худая смуг-
лая женщина, с лицом поблекшим и словно опаленным зноем, с большими чер-
ными глазами, сверкающими и горящими каким-то неугасимым внутренним пла-
менем, казалась ей необыкновенной. Она, конечно, стара - так между пятым
и седьмым десятком. В ее волосах, когда-то черных, как  вороново  крыло,
уже белеет немало седых прядей. Особенно удивила Саксон чистота ее речи.
Язык Мерседес был гораздо лучше того, к какому Саксон  привыкла.  Однако
Мерседес не американка. С другой стороны, она говорит без всякого акцен-
та. И налет чего-то иностранного в ее речи настолько неуловим, что труд-
но определить его.
   - Ага, - отозвался Билл, когда она рассказала  ему  вечером  о  своем
знакомстве. - Так вот она какая - миссис Хиггинс! Да, ее  муж  -  ночной
сторож. У него нет руки. Оба они - занятная парочка! Есть такие, что да-
же боятся ее. Некоторые старушки ирландки и даго считают ее колдуньей  и
не хотят иметь с ней никакого дела. Берт рассказывал мне. Есть и  такие,
что твердо верят, будто,  если  она  разозлится  или  ей  не  понравится
чья-нибудь физиономия или еще что-нибудь, достаточно  ей  посмотреть  на
того человека, и он - хлоп наземь и умер. Один из наших конюхов - да  ты
видала его, Гендерсон, он живет тут за углом на Пятой, - уверяет, что  у
нее не все дома.
   - Не знаю, право, - отозвалась Саксон, желая вступиться за свою новую
знакомую. - Может быть, она и сумасшедшая, но говорит она то  же  самое,
что и ты: будто я похожа на француженку, а не на американку.
   - В таком случае я начинаю уважать ее, - ответил Билл. - Значит,  ко-
телок у нее варит.
   - И она говорит на таком правильном английском  языке.  Билли,  прямо
как учитель в школе... мне кажется, так говорила моя мама.  Она  образо-
ванная.
   - Уж, наверное, она не сумасшедшая, раз так тебе понравилась.
   - Она велела поздравить тебя, что ты выбрал меня. "У вашего мужа  хо-