|
лины и пикули, швейцарский сыр, соленый миндаль, апельсины и бананы и
несколько бутылок пива. Ее смутило и разнообразие закусок и их обилие;
казалось, Билл задался целью опустошить целый гастрономический магазин.
- Ну зачем вы истратили столько денег? - упрекнула его Саксон, когда
он опустился на траву рядом с ней. - Этим можно артель каменщиков накор-
мить.
- Уж очень все вкусные вещи... верно?
- Ну конечно, - успокоила она его, - только уж очень много, вот в чем
беда.
- Тогда все в порядке, - заявил он. - Не люблю, когда в обрез.
Возьмите немного пива, промочить горло с дороги. Кстати, осторожнее со
стаканами - придется их вернуть.
Когда они позавтракали, Билл лег на спину, закурил папиросу и стал
расспрашивать Саксон о ее детстве и юности. Она рассказала про жизнь у
брата, - она платит ему четыре с половиной доллара в неделю за свое со-
держание. Пятнадцати лет она окончила школу и поступила на джутовую фаб-
рику, на четыре доллара в неделю, из которых три приходилось отдавать
Саре.
- А тот трактирщик, помните? - спросил Билл. - Почему он взял вас на
воспитание?
Саксон пожала плечами.
- Право, не знаю. Может быть, оттого, что всем моим родственникам
плохо жилось. Едва на жизнь хватало. Кэди - трактирщик, он был солдатом
в роте отца и клялся именем "капитана Кита" - так они его прозвали. Отец
не дал хирургам отрезать Кэди ногу, когда его ранили во время войны, и
тот навсегда сохранил благодарность к своему старому командиру. Гостини-
ца и бар давали ему хороший доход, и я потом узнала, что он нам очень
много помогал, платил врачам и похоронил мою мать рядом с отцом. Я долж-
на была, по желанию мамы, поехать к дяде Виллу, но в Вентурских горах,
где находилось его ранчо, произошли беспорядки и были даже убитые. Все
вышло из-за гуртовщиков и каких-то там изгородей. Дядя долго просидел в
тюрьме, а когда он вышел, ранчо его было продано с молотка по иску адво-
катов. Он был тогда уже стариком - нищий, с больной женой на руках; и
ему пришлось поступить ночным сторожем за сорок долларов в месяц. Поэто-
му он ничем не мог мне помочь, и меня взял Кэди.
Кэди был очень хороший человек, хоть и трактирщик.
Жена у него была рослая, красивая такая... Правда, вела она себя не
совсем хорошо... Так я потом слышала. Но ко мне она относилась прекрас-
но, потому мне дела нет до того, что про нее рассказывали, - даже если
это и верно. От нее я видела только хорошее. После смерти мужа она сов-
сем сбилась с пути, вот я и попала в сиротский приют. Жилось мне там
очень неважно, однако я пробыла в нем три года. А тут Том женился, полу-
чил постоянную работу и взял меня к себе. И вот с тех пор я у него и
почти все время работаю.
Она устремила вдаль печальный взгляд и остановила его на какой-то из-
городи, поднимавшейся среди цветущих маков. Билл все еще лежал на траве,
с удовольствием разглядывая снизу вверх чуть заостренный овал ее
женственного личика; наконец, он неторопливо коснулся ее и прошептал:
- Бедная детка! При этом его рука ласково обхватила запястье ее обна-
женной до локтя руки; и когда, опустив глаза, она посмотрела на него, то
прочла на его лице удивление и радость.
- Какая у вас прохладная кожа, - заметил он, - а я всегда горячий.
Троньте-ка.
Его рука была теплая и влажная, и она заметила у него на лбу и на
чисто выбритой верхней "губе мелкие, как бисер, капельки пота.
- Ой, да вы весь мокрый! Она склонилась над ним и отерла своим плат-
ком сначала его лоб и губы, а затем и ладони.
- Я, верно, дышу через кожу, - засмеялся он. - Наши умники в гимнас-
тических школах и тренировочных лагерях уверяют, что это признак здо-
ровья. Но сегодня я почему-то потею больше, чем обычно. Чудно, правда?
|
|