лины и пикули, швейцарский сыр, соленый миндаль, апельсины  и  бананы  и
несколько бутылок пива. Ее смутило и разнообразие закусок и  их  обилие;
казалось, Билл задался целью опустошить целый гастрономический магазин.
   - Ну зачем вы истратили столько денег? - упрекнула его Саксон,  когда
он опустился на траву рядом с ней. - Этим можно артель каменщиков накор-
мить.
   - Уж очень все вкусные вещи... верно?
   - Ну конечно, - успокоила она его, - только уж очень много, вот в чем
беда.
   - Тогда все в порядке, - заявил  он.  -  Не  люблю,  когда  в  обрез.
Возьмите немного пива, промочить горло с дороги. Кстати,  осторожнее  со
стаканами - придется их вернуть.
   Когда они позавтракали, Билл лег на спину, закурил  папиросу  и  стал
расспрашивать Саксон о ее детстве и юности. Она рассказала про  жизнь  у
брата, - она платит ему четыре с половиной доллара в неделю за свое  со-
держание. Пятнадцати лет она окончила школу и поступила на джутовую фаб-
рику, на четыре доллара в неделю, из которых  три  приходилось  отдавать
Саре.
   - А тот трактирщик, помните? - спросил Билл. - Почему он взял вас  на
воспитание?
   Саксон пожала плечами.
   - Право, не знаю. Может быть, оттого,  что  всем  моим  родственникам
плохо жилось. Едва на жизнь хватало. Кэди - трактирщик, он был  солдатом
в роте отца и клялся именем "капитана Кита" - так они его прозвали. Отец
не дал хирургам отрезать Кэди ногу, когда его ранили во время  войны,  и
тот навсегда сохранил благодарность к своему старому командиру. Гостини-
ца и бар давали ему хороший доход, и я потом узнала, что  он  нам  очень
много помогал, платил врачам и похоронил мою мать рядом с отцом. Я долж-
на была, по желанию мамы, поехать к дяде Виллу, но в  Вентурских  горах,
где находилось его ранчо, произошли беспорядки и были даже  убитые.  Все
вышло из-за гуртовщиков и каких-то там изгородей. Дядя долго просидел  в
тюрьме, а когда он вышел, ранчо его было продано с молотка по иску адво-
катов. Он был тогда уже стариком - нищий, с больной женой  на  руках;  и
ему пришлось поступить ночным сторожем за сорок долларов в месяц. Поэто-
му он ничем не мог мне помочь, и меня взял Кэди.
   Кэди был очень хороший человек, хоть и трактирщик.
   Жена у него была рослая, красивая такая... Правда, вела она  себя  не
совсем хорошо... Так я потом слышала. Но ко мне она относилась  прекрас-
но, потому мне дела нет до того, что про нее рассказывали, -  даже  если
это и верно. От нее я видела только хорошее. После смерти мужа она  сов-
сем сбилась с пути, вот я и попала в сиротский  приют.  Жилось  мне  там
очень неважно, однако я пробыла в нем три года. А тут Том женился, полу-
чил постоянную работу и взял меня к себе. И вот с тех пор  я  у  него  и
почти все время работаю.
   Она устремила вдаль печальный взгляд и остановила его на какой-то из-
городи, поднимавшейся среди цветущих маков. Билл все еще лежал на траве,
с  удовольствием  разглядывая  снизу  вверх  чуть  заостренный  овал  ее
женственного личика; наконец, он неторопливо коснулся ее и прошептал:
   - Бедная детка! При этом его рука ласково обхватила запястье ее обна-
женной до локтя руки; и когда, опустив глаза, она посмотрела на него, то
прочла на его лице удивление и радость.
   - Какая у вас прохладная кожа, - заметил он, - а  я  всегда  горячий.
Троньте-ка.
   Его рука была теплая и влажная, и она заметила у него  на  лбу  и  на
чисто выбритой верхней "губе мелкие, как бисер, капельки пота.
   - Ой, да вы весь мокрый! Она склонилась над ним и отерла своим  плат-
ком сначала его лоб и губы, а затем и ладони.
   - Я, верно, дышу через кожу, - засмеялся он. - Наши умники в  гимнас-
тических школах и тренировочных лагерях уверяют, что  это  признак  здо-
ровья. Но сегодня я почему-то потею больше, чем обычно. Чудно, правда?