|
будущее, которое ей готовит ее супруг, а мальчик, охваченный смутным
предчувствием какой-то непонятной катастрофы, начал беззвучно плакать, и
его нижняя губа судорожно вздрагивала.
Саксон, наконец, вышла из себя.
- Ради бога! - вспылила она. - Пяти минут мы не можем пробыть вместе,
чтобы не ссориться!
Сара тут же забыла о сумасшедшем доме и опять набросилась на Саксон:
- Это кто же ссорится? Я рта не могу раскрыть, вы оба тут же на меня
накидываетесь!
Саксон в отчаянии полсала плечами, а Сара повела новую атаку на мужа:
- Уж если сестра тебе дороже жены, так зачем же ты на мне женился? Я
тебе детей народила, я работала на тебя, как каторжная, я все руки себе
отмотала! Ты и спасибо не скажешь... при детях оскорбляешь меня, кри-
чишь, что я сумасшедшая! А ты для меня хоть что-нибудь сделал? Ты вот
что скажи! Я на тебя и стряпала, и твое вонючее белье стирала, и носки
чинила, и ночи не спала с твоими щенками, когда они болели! А вот на -
посмотри! - И она высунула из-под юбки бесформенную распухшую ногу, обу-
тую в стоптанный, нечищенный потрескавшийся башмак. - На это посмотри!
Вот я про что говорю! Полюбуйся! - Ее крик постепенно переходил в хрип-
лый визг. - А ведь других башмаков у меня нет! У твоей жены! И тебе не
стыдно? Уж трех пар ты у меня не найдешь! А чулки? Видишь?..
Вдруг голос ее оборвался, и она рухнула на стул у стола, задыхаясь от
нестерпимой обиды и злобы; но тут же опять поднялась, деревянным углова-
тым движением, как автомат, налила себе чашку остывшего кофе и таким же
деревянным движением снова села. Она вылила на блюдце подернутую жиром,
противную жидкость, - словно кофе был горяч и мог обжечь ей рот, - и
продолжала бессмысленно смотреть перед собой, а грудь ее приподнималась
судорожными, короткими вздохами.
- Ну, Сара, успокойся! Пожалуйста, успокойся! - тревожно упрашивал ее
Том.
Вместо ответа она медленно, осторожно, словно от этого зависела
судьба целого государства, опрокинула блюдечко на стол, - затем подняла
правую руку, медленно, тяжело, и так же неторопливо и тяжело ударила То-
ма ладонью по щеке и тут же истерически завыла - пронзительно, хрипло,
все на тех же нотах, как одержимая - села на пол и принялась раскачи-
ваться взад и вперед, словно в порыве безысходного горя.
Тихие всхлипывания Билли перешли в громкий плач; к нему присоедини-
лись обе девочки с новыми лентами в волосах.
Лицо Тома вытянулось и побелело, хотя щека его все еще пылала. Саксон
очень хотелось ласково обнять его и утешить, но она не решилась.
Он наклонился над женой:
- Сара, ты нездорова. Дай я уложу тебя в постель, а тут уж: сам при-
беру.
- Не трогай! Не трогай меня! - судорожно завопила она, вырываясь.
- Уведи детей во двор. Том, и погуляй с ними, во всяком случае уведи
их отсюда, - сказала Саксон; сердце ее сжималось, она была бледна и дро-
жала.
- Иди, иди. Том, пожалуйста! Вот твоя шляпа. Я успокою ее. Я знаю,
что ей нужно.
Оставшись одна, Саксон с судорожной поспешностью принялась за дело.
Всеми силами старалась она казаться спокойной, чтобы успокоить эту раск-
ричавшуюся, обезумевшую женщину, все еще бившуюся на полу. Тонкие доща-
тые стены дома пропускали малейший звук, и Саксон догадывалась, что шум
скандала слышен не только в соседних домах, но и на улице и даже на той
стороне. Больше всего она боялась, чтобы именно в эту минуту не появился
Билл. Саксон чувствовала себя униженной, оскорбленной до глубины души.
Каждый ее нерв трепетал, вид Сары вызывал в ней почти физическую тошно-
ту, и все же она не теряла самообладания и медленным, успокаивающим дви-
жением гладила волосы кричавшей женщины, затем обняла ее - и постепенно
ужасный, пронзительный визг Сары стал затихать. Еще несколько минут - и
|
|