ее собственные чувства. Они чуть ли не сами просили, чтобы он с ними по-
танцевал, и их навязчивое ухаживание за ним не могло  от  нее  укрыться.
Саксон твердо решила, что она-то уж никогда не кинется ему на шею;  поэ-
тому она отказывала ему в одном танце за другим, и вскоре почувствовала,
что тактика ее правильная. И если он невольно обнаруживал перед ней свой
успех у всех этих девушек, то и она давала ему почувствовать,  что  нра-
вится другим мужчинам.
   И она дождалась награды, когда он спокойно  пренебрег  ее  отказом  и
потребовал от нее сверх обещанных еще два танца. Ее и рассердили и вмес-
те с тем обрадовали перехваченные ею замечания двух здоровенных девиц  с
консервного завода. "Противно смотреть, - сказала одна, - как эта  пига-
лица забирает его в руки!" На что другая ответила: "Хоть бы из  приличия
бегала за кавалерами своего возраста, а не за такими молокососами.  Ведь
это называется совращением  малолетних!"  Последние  слова  кольнули  ее
больнее всего, и Саксон покраснела от гнева, а девушки уже уходили, даже
не подозревая, что их подслушали.
   Билл довел ее до ворот и поцеловал, взяв обещание пойти с ним в  пят-
ницу на танцы в зал "Германия".
   - Я собственно туда не собирался, - сказал он, - но если  вы  соглас-
ны... Берт тоже там будет.
   На другой день, стоя у гладильной доски. Мери сообщила ей: они с Бер-
гом сговорились идти в пятницу на вечер.
   - А ты пойдешь? - спросила Мери.
   Саксон кивнула.
   - С Биллом Робертсом?
   Опять последовал кивок. И Мери, держа утюг на весу,  пристально  и  с
любопытством взглянула на подругу.
   - Ну, а что, если вмешается Чарли Лонг? Саксон пожала плечами.
   С четверть часа они гладили торопливо и молча.
   - Что ж, если он сунется, - решила Мери, - он, может быть, получит по
носу. А мне бы очень хотелось на это посмотреть... нахал противный!  Все
зависит от того, какие чувства у Билли, то есть к тебе...
   - Я не Лили Сэндерсон. - с негодованием возразила Саксон, - и никогда
у Билли не будет повода при всех дать мне отставку.
   - Придется, если в дело вмешается Чарли Лонг. Поверь мне, Саксон,  он
все-таки дрянь человек. Помнишь, как он отделал бедного Муди?  Избил  до
полусмерти!.. А что такое мистер Муди? Просто тихий человечек, он и мухи
не обидит... Ну а с Биллом Робертсом дело так не кончится!
   В тот же вечер Саксон увидела у дверей прачечной Чарли Лонга, он под-
жидал ее. Когда он подошел поздороваться и зашагал рядом, она почувство-
вала то мучительное замирание сердца, которое всегда ощущала при его по-
явлении. От страха Саксон сразу побледнела. Она боялась  этого  рослого,
грубого парня с его бычьей силой, боялась тяжелого и наглого взгляда его
карих глаз, боялась огромных рук, какие бывают у кузнецов -  с  толстыми
волосатыми пальцами. У него была неприятная наружность, и  он  ничем  не
привлекал ее душевно. Не его сила сама по себе оскорбляла ее, а характер
этой силы и то, как он применял ее. Она долго потом не могла забыть  из-
биения кроткого Муди; при виде Чарли она всегда с внутренним содроганием
вспоминала об этом случае.
   А ведь совсем недавно она присутствовала при том, как Билл  дрался  в
Визел-парке, но то было совсем другое. Чем другое - она не могла бы ска-
зать, но чувствовала разницу между Биллом и Лонгом; у Лонга по-звериному
грубы и руки и душа.
   - Вы сегодня бледная, у вас измученный вид! - заметил он, поздоровав-
шись. - Какого черта вы не бросите эту канитель? Ведь все равно рано или
поздно придется! От меня вы не отделаетесь, малютка!
   - Очень жаль, если так, - возразила она.
   Он самоуверенно рассмеялся.
   - Нет, Саксон, и не старайтесь. Вы прямо созданы быть моей  женой.  И
будете.