несортовые семена, плохое хозяйство. Шэвон обрабатывает это поле вот уже
восемь лет, и ни разу он не оставил его под паром, ничем не возмещал то-
го, что брал от земли, если не считать, что он пускает сюда  скот  после
уборки урожая.
   Проехав дальше, они увидели пасущееся на поляне стадо.
   - Взгляни вон на этого быка, Саксон. Сказать, что это шваль, -  мало.
Надо бы законом запретить держать таких животных. Немудрено,  что  Шэвон
никак не вылезет из бедности и все, что он зарабатывает на глине, уходит
у него на проценты по закладным. Он не может заставить свою землю прино-
сить доход. Возьми, к примеру, этот участок: человек со смекалкой  лопа-
той загребал бы серебряные доллары... Вот я им покажу,  как  надо  вести
хозяйство.
   Проезжая мимо, они увидели вдали огромную глинобитную конюшню.
   - Если бы он вовремя не пожалел нескольких долларов на крышу, то сбе-
рег бы несколько сотен, - заметил Билл. - Ну да ладно, по крайней  мере,
при покупке мне не придется платить ни за какие ремонты.  И  скажу  тебе
еще одно: это ранчо очень богато водой; значит, если Глен-Эллен  разрас-
тется и городу понадобится вода - им придется обратиться ко мне.
   Билл знал этот участок вдоль и поперек и, сокращая дорогу, ехал через
лес по вытоптанным скотом тропам. Вдруг он натянул поводья, и оба  оста-
новились. Прямо против них, шагах в двенадцати, стояла молодая  лиса.  С
полминуты хищный зверек рассматривал их своими глазами-бусинками и шеве-
лил чуткими ноздрями, вдыхая запах незнакомых существ, затем он беззвуч-
но метнулся в сторону и исчез между деревьями.
   - Ах ты разбойница! - воскликнул Билл.
   Приближаясь к Дикарке, они выехали на длинную узкую  поляну,  посреди
которой блестел пруд.
   - Естественное водохранилище, когда Глен-Эллен начнет  интересоваться
водой, - заметил Билл. - Посмотри на дальний конец  пруда  -  ничего  не
стоит поставить там плотину. Можно будет провести воду куда  угодно.  Не
за горами то время, когда вода в этой долине будет цениться на вес золо-
та. А все эти идиоты, разини, олухи и сони оглохли, ослепли и ничего  не
понимают. Ты знаешь, сейчас инженеры исследуют эту долину, чтобы  начать
прокладку электрички из Сосалито, с веткой в долину Напа.
   Билл и Саксон подъехали к краю ущелья Дикарки. Откинувшись  в  седле,
они пустили лошадей вниз по крутому склону и через  густой  хвойный  лес
добрались до забытой, почти заросшей тропы.
   - Эта тропа была проложена еще в пятидесятых годах, - сказал Билл.  -
Я на нее наткнулся случайно. А вчера спросил Поппа, -  он  ведь  родился
здесь, в долине. Он сказал, что тропу проложили золотоискатели из  Пета-
лумы, когда сюда понаехали. На бирже пустили слух о новых  месторождени-
ях, и сюда устремились тысячи одураченных людей. Видишь, вон расчищенная
площадка и старые пни. Здесь был их лагерь. Они ставили  лотки  под  де-
ревьями. Площадка в свое время была больше, но речка  размыла  ее.  Попп
уверяет, что тут произошло несколько убийств и даже кого-то линчевали.
   Пригнувшись к шеям лошадей, они узенькой обрывистой тропинкой  выбра-
лись из ущелья и начали продираться через чащу, держа путь к холмам.
   - Ты всегда ищешь красивые виды, Саксон. А я тебе такую штуку покажу,
что ты с ума сойдешь... Подожди, вот выберемся из этой рощи.
   Никогда за все время их странствований Саксон не встречала такого чу-
десного уголка, какой представился им, едва они выехали  из  мансанитных
зарослей. Чуть приметная тропка казалась трепещущей красной тенью,  отб-
рошенной на мягкую лесную землю гигантскими секвойями и дубами. Все  эти
местные породы деревьев и ползучих растений точно сговорились между  со-
бой и, сцепившись, образовали воздушный свод;  клены,  мадроньо,  лавры,
величественные смуглые дубы - все было увито и оплетено диким виноградом
и лианами, которые перебрасывали свои извивающиеся стебли  с  дерева  на
дерево. Саксон обратила внимание Билла на мшистый берег ручейка,  порос-
ший громадными папоротниками. Можно было подумать,  что  склоны  нарочно
сдвинулись, чтобы создать это убежище, эту огромную  беседку  в  глубине