Билл вдруг скажет:
   - Знаешь, Саксон, я твердо решил заняться политикой. Стоит. Даю  сло-
во, стоит. И если на ту весну десяток моих упряжек не будет работать  на
постройке дорог и привозить мне денежки со всей округи, то я  вернусь  в
Окленд и буду просить хозяина снова взять меня на работу.
   То Саксон расскажет новости:
   - Знаешь, между Калиенте и Элдриджем открывают первоклассную гостини-
цу; говорят, в горах хотят строить большой санаторий.
   Или же:
   - Вот ты провел воду на свой луг - теперь отдай его мне под овощи;  я
его арендую у тебя. Прикинь-ка, сколько ты мог бы вырастить на  нем  лю-
церны, и я заплачу тебе за нее по рыночной цене с  вычетом  расходов  на
выращивание.
   - Ладно уж, бери, - Билл подавлял вздох. - Я так занят, что  мне  не-
когда заниматься пустяками.
   Это была явная ложь: ведь нашел же он время поставить плотину и  про-
вести воду.
   - Право, так будет лучше, Билл, - утешала его Саксон, зная, что тоска
по широким пространствам владеет им сильнее, чем когда-либо. - Зачем те-
бе возиться с каким-то несчастным акром земли? Участок в сто сорок акров
- другое дело! Мы непременно купим его, когда умрет старик  Шэвон.  Ведь
этот участок на самом деле принадлежит к ранчо "Мадроньо"; когда-то  они
составляли одно целое.
   - Я, конечно, никому не желаю смерти, - ворчливо заметил Билл, - но у
него земля пропадает зря, и он только истощает ее своим непородным  ско-
том. Я эту землю знаю всю, каждый дюйм. У него под лугами не меньше  со-
рока акров, а воды в горах столько, что всю  долину  оросить  молено.  И
кормов можно вырастить столько, что просто дух  захватывает.  Потом  там
есть по меньшей мере пятьдесят акров пастбища для моих племенных кобыл -
и луга, и рощицы, и холмы... А еще пятьдесят акров у него  под  лесом  -
там и красивые уголки есть и дичь водится. Да и  та  старая  глинобитная
конюшня пригодится: покрыть ее заново, и в плохую погоду туда всю скоти-
ну можно загонять. Посмотри, какое никудышное  пастбище  за  Пингом  мне
приходится арендовать для моих лошадей! А ведь они могли бы  пастись  на
этих ста сорока акрах, если бы земля  принадлежала  мне.  Интересно,  не
согласится ли Шэвон сдать ее в аренду?
   В другие вечера Билл не заносился так высоко.
   - Придется махнуть завтра в Петалуму, Саксон. На ранчо Аткинсона  бу-
дет аукцион; может, удастся что-нибудь подцепить стоящее.
   - Тебе все еще мало лошадей?
   - Разве ты не знаешь, что у меня две упряжки возят лес для новой  ви-
нодельни? А Барней растянул себе связки. Чтобы  поправиться,  ему  долго
придется не работать. А Бриджет совсем выбыла из строя. Мне  это  совер-
шенно ясно. Уде я ее лечил, лечил... она и ветеринара сбила с толку.  Да
и другим лошадям не мешает передохнуть маленько. Серые все время на  тя-
желой работе. А чалый, видно, этой проклятой травы наелся. Мы думали,  у
него зубы не в порядке, оказывается - нет. Беречь лошадей и вовремя  ле-
чить их - это верный способ сэкономить деньги, ведь лошади самые неясные
создания на свете. Если я соберусь с деньгами, то выпишу из Колюзы  пар-
тию мулов; знаешь - таких рослых, сильных. Их у  нас  здесь  расхватают,
как горячие пирожки; мне-то они ни к чему, я их выпишу только на  прода-
жу.
   Иногда Билл, будучи в более веселом настроении, принимался шутить:
   - Кстати, Саксон, если уж разговор  зашел  о  расчетах,  то  сколько,
по-твоему, стоят Хазл и Хатти? Ну, их рыночная цена?
   - Зачем тебе?
   - Я тебя спрашиваю.
   - Ну... столько, сколько ты заплатил за них, - триста долларов.
   - Так. - Билл погрузился в размышления. - Они, конечно, стоят гораздо
больше, но пусть будет по-твоему. А теперь возвратимся к нашим расчетам: