|
Билл вдруг скажет:
- Знаешь, Саксон, я твердо решил заняться политикой. Стоит. Даю сло-
во, стоит. И если на ту весну десяток моих упряжек не будет работать на
постройке дорог и привозить мне денежки со всей округи, то я вернусь в
Окленд и буду просить хозяина снова взять меня на работу.
То Саксон расскажет новости:
- Знаешь, между Калиенте и Элдриджем открывают первоклассную гостини-
цу; говорят, в горах хотят строить большой санаторий.
Или же:
- Вот ты провел воду на свой луг - теперь отдай его мне под овощи; я
его арендую у тебя. Прикинь-ка, сколько ты мог бы вырастить на нем лю-
церны, и я заплачу тебе за нее по рыночной цене с вычетом расходов на
выращивание.
- Ладно уж, бери, - Билл подавлял вздох. - Я так занят, что мне не-
когда заниматься пустяками.
Это была явная ложь: ведь нашел же он время поставить плотину и про-
вести воду.
- Право, так будет лучше, Билл, - утешала его Саксон, зная, что тоска
по широким пространствам владеет им сильнее, чем когда-либо. - Зачем те-
бе возиться с каким-то несчастным акром земли? Участок в сто сорок акров
- другое дело! Мы непременно купим его, когда умрет старик Шэвон. Ведь
этот участок на самом деле принадлежит к ранчо "Мадроньо"; когда-то они
составляли одно целое.
- Я, конечно, никому не желаю смерти, - ворчливо заметил Билл, - но у
него земля пропадает зря, и он только истощает ее своим непородным ско-
том. Я эту землю знаю всю, каждый дюйм. У него под лугами не меньше со-
рока акров, а воды в горах столько, что всю долину оросить молено. И
кормов можно вырастить столько, что просто дух захватывает. Потом там
есть по меньшей мере пятьдесят акров пастбища для моих племенных кобыл -
и луга, и рощицы, и холмы... А еще пятьдесят акров у него под лесом -
там и красивые уголки есть и дичь водится. Да и та старая глинобитная
конюшня пригодится: покрыть ее заново, и в плохую погоду туда всю скоти-
ну можно загонять. Посмотри, какое никудышное пастбище за Пингом мне
приходится арендовать для моих лошадей! А ведь они могли бы пастись на
этих ста сорока акрах, если бы земля принадлежала мне. Интересно, не
согласится ли Шэвон сдать ее в аренду?
В другие вечера Билл не заносился так высоко.
- Придется махнуть завтра в Петалуму, Саксон. На ранчо Аткинсона бу-
дет аукцион; может, удастся что-нибудь подцепить стоящее.
- Тебе все еще мало лошадей?
- Разве ты не знаешь, что у меня две упряжки возят лес для новой ви-
нодельни? А Барней растянул себе связки. Чтобы поправиться, ему долго
придется не работать. А Бриджет совсем выбыла из строя. Мне это совер-
шенно ясно. Уде я ее лечил, лечил... она и ветеринара сбила с толку. Да
и другим лошадям не мешает передохнуть маленько. Серые все время на тя-
желой работе. А чалый, видно, этой проклятой травы наелся. Мы думали, у
него зубы не в порядке, оказывается - нет. Беречь лошадей и вовремя ле-
чить их - это верный способ сэкономить деньги, ведь лошади самые неясные
создания на свете. Если я соберусь с деньгами, то выпишу из Колюзы пар-
тию мулов; знаешь - таких рослых, сильных. Их у нас здесь расхватают,
как горячие пирожки; мне-то они ни к чему, я их выпишу только на прода-
жу.
Иногда Билл, будучи в более веселом настроении, принимался шутить:
- Кстати, Саксон, если уж разговор зашел о расчетах, то сколько,
по-твоему, стоят Хазл и Хатти? Ну, их рыночная цена?
- Зачем тебе?
- Я тебя спрашиваю.
- Ну... столько, сколько ты заплатил за них, - триста долларов.
- Так. - Билл погрузился в размышления. - Они, конечно, стоят гораздо
больше, но пусть будет по-твоему. А теперь возвратимся к нашим расчетам:
|
|