|
той энергичной вдове, с которой они жили по соседству и которая занима-
лась стиркой, и та сразу согласилась на предложение Саксон. Миссис Пауль
было около сорока лет; низенькая и коренастая, она весила двести фунтов,
но, несмотря на полноту, не знала, что такое усталость, не боялась нико-
го на свете и, по мнению Билла, одной рукой справилась бы с обоими ки-
тайцами. Миссис Пауль привезла с собою сына, деревенского парня лет
шестнадцати, - он ходил за лошадьми и доил Хильду, красивую джерсейскую
корову, благополучно выдержавшую взыскательный осмотр мистера Хэйла. Хо-
тя миссис Пауль отлично справлялась со всякой работой по дому, одного
Саксон так ей и не доверила: она собственноручно стирала свое вышитое
белье.
- Если я буду не в силах выстирать себе такой пустяк, - сказала она
Биллу, - тащи лопату и вон под теми секвойями за речкой выкопай мне мо-
гилу. Значит, мне уж не жить на белом свете.
Как-то в первые дни жизни на ранчо "Мадроньо", во время второго посе-
щения миссис Мортимер, Билл привез несколько водопроводных труб; из ста-
рого бака, поставленного под родничком, он провел воду в дом, курятник и
конюшню.
- Уф, кажется, я научился шевелить мозгами! - сказал он. - Я тут ви-
дел, как одна женщина, по ту сторону долины, таскает воду из родника,
футов за двести от дома; вот я и рассчитал: воду приходится брать три
раза в день, а когда стирка - гораздо чаще. И представляете, сколько она
отшагает за год? Сто двадцать две мили! Ясно? Сто двадцать две мили! Я
спросил ее, давно ли она здесь живет. Оказывается, тридцать один год.
Вот и помножьте! Выходит - три тысячи семьсот восемьдесят две мили, и
все из-за отсутствия каких-то двухсот футов водопроводных труб. Какая
нелепость!
- Но это еще не все. При первой возможности я добуду ванну и кадки.
Скажи, Саксон, ты помнишь лужок - как раз где Дикарка впадает в Соному?
И земли-то там не больше акра... Заявляю тебе, что этот лужок теперь
мой! Поняла? И прошу по траве не ходить. Это моя трава. Я поставлю там
насос; я видел подержанный, его уступят за десять долларов, этим насосом
можно накачать сколько угодно воды. А уж я выращу такую люцерну, что ты
диву дашься. Мне ведь нужна еще лошадь для поездок. Ты наваливаешь на
Хазл и Хатти такую пропасть работы, что мне уж не приходится ими пользо-
ваться, а когда ты начнешь развозить овощи, я их и вовсе не увижу. Наде-
юсь, что моя люцерна прокормит еще одну лошадку.
Но Биллу пришлось забыть на время про люцерну и заняться более важны-
ми делами. Вначале его постигли неудачи. Те несколько сот долларов, ко-
торые он привез с собой в долину Сономы, и все его заработанные здесь
комиссионные были истрачены на всякие улучшения и на жизнь. Восемнадцать
долларов в неделю за прокат лошадей в Лондэйле уходили на уплату жало-
ванья работникам, и оказалось, что купить верховую лошадь для разъездов
Билла по окрестностям не на что. Но он снова призвал на помощь свою сме-
калку, обошел все препятствия и убил разом двух зайцев: теперь он брался
объезжать молодых лошадей и пользовался ими, когда ему нужно было отпра-
виться куда-нибудь по делам.
С этой стороны все уладилось. Но тут новое городское управление
Сан-Франциско вздумало наводить экономию и остановило работы по мощению
улиц. А это повлекло за собой закрытие лондэйлской каменоломни, постав-
лявшей в Сан-Франциско булыжник. Итак, шесть лошадей возвращались обрат-
но к Биллу, и их надо было прокормить. Из чего теперь выплачивать жало-
ванье миссис Пауль, Гоу Юму и Чан Чи, Билл не представлял себе.
- Боюсь, что мы гнем дерево не по себе, - признался он Саксон.
В тот вечер он вернулся поздно, но лицо его сияло. Саксон была не ме-
нее радостно настроена.
- Ну, все улажено, - сказала она, подходя к конюшне, где он расседлы-
вал норовистого жеребенка. - Я переговорила со всеми тремя. Они отлично
понимают наше положение и охотно соглашаются подождать. На той неделе
Хазл и Хатти уже начнут развозить овощи; тогда деньги будут поступать от
|
|