- Конечно, такие прибыли получают не каждый день, -  поспешил  огово-
риться Ганстон. - Дело в том, что в других районах картофель не  уродил-
ся, и его скупали спекулянты. Какими-то таинственными путями Син Цзи обо
всем узнал и участвовал в этих спекуляциях. Таких барышей он  потом  уже
ни разу не получал. Но его дело расширялось. В прошлом году у  него  под
картофелем было четыре тысячи акров, под спаржей - тысяча,  пятьсот  под
сельдереем и пятьсот под бобами. А шестьсот акров он отвел  под  семена.
Даже если одна-две культуры и не дадут большого урожая, на всех он поте-
рять не может.
   - Я видела двенадцать тысяч акров,  засаженные  яблонями,  -  сказала
Саксон. - И мне хотелось бы видеть четыре тысячи акров под картофелем.
   - Что ж, и увидим, - степенно заметил Билл. - Давай поедем на Сан-Хо-
акин. Мы ведь нашей страны совсем не знаем. Не мудрено, что мы чувствуем
себя ее пасынками.
   - Вы найдете там очень много королей, - продолжал Ганстон. - Я Хун-ли
- по прозванию "Длинный Джим", А-пок и А-ван и, наконец, Сима - японский
картофельный король. У него несколько миллионов. Живет роскошно.
   - А почему американцы не могут добиться того же? - спросила Саксон.
   - Видимо, не хотят... Ничто им не мешает, кроме самих себя. Скажу вам
одно: я лично предпочитаю иметь дело с  китайцами.  Китаец  честен,  его
слово - все равно что подпись на векселе, - как он скажет, так и  сдела-
ет. И потом - белый человек не умеет хозяйничать на земле. Самый передо-
вой хозяин-белый довольствуется одним урожаем и обычным севооборотом.  А
китаец далеко опередил его и получает с одного клочка земли одновременно
два урожая. Я сам видел: редис и морковь, две  культуры,  были  посажены
одновременно на одной грядке.
   - Но ведь это же бессмысленно, - заметил Билл. -  Каждая  даст  тогда
пол-урожая - вот и все.
   - Выходит, что нет, - усмехнулся Ганстон. -  Наступает  время,  когда
морковь надо продергивать. Редис - тоже. Но морковь туго растет, а редис
растет быстро, и морковь дает возможность поспевать редису. А когда  ре-
дис готов и убран, это прореживает морковь, которая доходит  позже.  Да,
нам далеко до китайцев!
   - Не понимаю, почему белый не может сделать то же самое, что и  кита-
ец? - запротестовал Билл.
   - Вы совершенно правы, - ответил Ганстон. - Но факт  тот,  что  белый
этого не делает. Китаец работает без  передышки  и  заставляет  работать
землю. У него все организовано, у него есть система. Слышали  вы,  чтобы
белый хозяин вел книги? А китаец ведет. Он ничего не делает наудачу,  он
всегда знает, в точности до одного цента, какова цена  на  те  или  иные
овощи. И знает рынок. Он берется за дело с обоих концов. Как он  ухитря-
ется - это выше моего понимания, но он знает рынок лучше, чем мы, комис-
сионеры.
   - А кроме того, он очень терпелив, но не упрям. Предположим,  он  до-
пустил ошибку - посадил какие-нибудь овощи, а затем узнал, что этот сорт
не будет иметь сбыта, - в таких случаях белый обычно упрямится и не  хо-
чет признать свою ошибку, а китаец - признает.  Он  старается  уменьшить
потери. Земля должна работать и давать деньги. Как только он понял  свою
ошибку, он тут же, без всяких колебаний и сожалений,  берется  за  плуг,
перепахивает поле и сажает что-нибудь другое. У него есть смекалка.  Ки-
тайцу достаточно взглянуть на побег, который чуть высунулся из земли,  и
он уже знает, вырастет этот побег или нет, и предскажет, какой  он  даст
урожай - большой, средний или плохой. Это одно. А во-вторых, он  регули-
рует созреванье овощей, - он ускоряет или задерживает его в  зависимости
от рынка. А когда настает подходящий момент, его урожай  -  пожалуйте  -
уже готов, и он выбрасывает его на рынок.
   Они беседовали с Ганстоном несколько часов; и чем больше он рассказы-
вал о китайцах и об их способах ведения хозяйства, тем сильнее  росло  в
душе Саксон чувство досады. Она не сомневалась в фактах, которые  приво-
дил комиссионер, но эти факты не увлекали  ее.  Они  не  вязались  с  ее