фяные разработки китайской компании, которая  разводила  на  Миддл-ривер
сельдерей и спаржу. Здесь-то он опомнился и задумался: вот он  уже  чет-
верть века живет в Соединенных Штатах, спина у него уже далеко не  такая
крепкая, как прежде, и ни одного пенни не отложено на возвращение в  Ки-
тай. Он видел, как другие китайцы, работавшие в  этой  компании,  копили
деньги и покупали себе паи.
   И он тоже решил откладывать и спустя два года приобрел пай  в  компа-
нии, где было всего тридцать паев. Это произошло около пяти лет тому на-
зад. Он арендовал триста акров торфяной земли у американца, предпочитав-
шего слоняться по Европе. Из прибыли на свой пай за первый год Чжоу  Лан
купил два пая в другой компании, а год спустя - на доходы с трех паев  -
организовал собственную компанию. Один год был неурожайный, и он чуть не
прогорел. Так обстояло дело три года тому назад.  Но  на  следующий  год
урожай был отличный, и он получил четыре тысячи долларов чистого дохода.
Еще через год - пять тысяч. А в прошлом году его доход  составил  девят-
надцать тысяч. Правда, не плохо для старого, опустившегося Чжоу Лана?
   - Господи! - невольно вырвалось у Саксон.
   То жадное любопытство, с каким она  слушала  комиссионера,  заставило
его продолжать:
   - А возьмите Син Цзи, стоктонского картофельного короля. Я его отлич-
но знаю; ни с кем я не вел таких крупных дел и ни на ком так мало не за-
работал, как на нем. Он был простым кули и двадцать лет тому назад конт-
рабандой пробрался в Соединенные Штаты. Начал поденщиком, потом торговал
овощами, разнося их в корзинах, надетых на палку, потом открыл  лавку  в
китайском квартале Сан-Франциско. Но он был парень с головой и скоро пе-
ренял всю науку у китайских фермеров, которые посещали его лавку.  Лавка
не давала ему возможности быстро разбогатеть. Тогда он отправился  вверх
по Сан-Хоакину. Два года он ничего не предпринимал, а  только  ко  всему
присматривался. Потом вдруг принялся за дело и арендовал  тысячу  двести
акров по семи долларов за акр!..
   - Вот это да! - воскликнул Билл, пораженный. - Заплатить восемь тысяч
четыреста долларов за одну аренду, и в первый же год! Я знаю место,  где
можно купить пятьсот акров по три доллара за акр.
   - А картофель там может расти? - спросил Ганстон.
   Билл покачал головой.
   - Там вообще ничего не может расти.
   Все трое рассмеялись, и комиссионер продолжал:
   - Семь долларов - это была только арендная плата за землю. Вы знаете,
сколько стоит вспахать тысячу двести акров?
   Бил с важным видом кивнул головой.
   - В тот год он собрал по сто шестьдесят мешков с  акра,  -  продолжал
Ганстон. - Цена на картофель была пятьдесят центов за мешок. Мой отец  в
то время стоял во главе нашего концерна, и я знаю все из первых рук. Син
Цзи мог продать свой картофель по пятьдесят центов и уже на этом здорово
нажиться. Что же он сделал? Кто-кто, а китайцы всегда отлично знают  ус-
ловия рынка, они любого комиссионера за пояс заткнут. Син Цзи  попридер-
жал свой картофель. Когда почти все распродали имевшиеся у  них  запасы,
цена на картофель начала расти. Син Цзи только смеялся в лицо скупщикам,
когда ему предлагали шестьдесят центов,  семьдесят,  наконец  по  целому
доллару за мешок. И знаете, почем он, наконец, продал свой картофель? По
доллару шестьдесят пять центов! Считайте, что мешок  картофеля  обошелся
ему сорок центов. Сто шестьдесят мешков на тысячу двести... Подождите...
двенадцать раз ноль-ноль, двенадцать раз шестнадцать будет сто девяносто
два... Сто девяносто две тысячи мешков по доллару с четвертью... сто де-
вяносто два на четыре будет сорок восемь плюс сто девяносто  два,  всего
двести сорок... Ну да, двести сорок тысяч  долларов  чистого  дохода  за
один год!
   - Вот так китаец! - огорченно сказал Билл и повернулся  к  Саксон.  -
Нет, нам, белым, нужна какая-нибудь новая страна! Боже мой! Они  же  нас
просто выгнали, выгнали из дому!