|
майте о тех, кто не может с вами соперничать. Много вы встретили бродяг
на дорогах, которые могли бы получить работу в кармелских конюшнях и
править четверкой лошадей? А среди них, наверное, попадались и такие,
которые были в молодые годы не хуже вас. Да и чему тут радоваться! Разве
мы не низко пали? Когда-то у нас ставкой был весь континент, а теперь -
жалкая работенка.
- Все равно... - начал Билл.
- Это у вас сидит в крови, - бесцеремонно прервал его Холл, - Да ина-
че и быть не может! В этой стране играло несколько поколений. Когда вы
родились, зараза носилась в воздухе, вы всю жизнь ею дышали. Сами вы в
этой игре не участвовали ни одной фишкой, а все-таки готовы драть горло
во славу нее и стоите за нее горой.
- Но что же делать нам, проигравшим? - спросила Саксон.
- Зовите полицию и прекратите игру, - отозвался Холл. - Это игра не-
честная.
Саксон нахмурилась.
- Сделайте то, чего не сделали ваши предки, - пояснил он. - Действуй-
те смело и добивайтесь подлинной демократии.
Она вспомнила слова Мерседес.
- Моя приятельница говорила, что демократия - это одна морока.
- Да, амулет в игорном притоне. В наших школах вы найдете миллионы
мальчиков, которые готовы принять на веру дурацкую басню о мальчиш-
ке-рассыльном, который стал президентом; и миллионы достойных граждан
безмятежно спят по ночам, воображая, что их голос тоже кое-что значит
при управлении страной.
- Вы говорите совсем, как мой брат Том, - заметила Саксон, не уловив-
шая хода его мыслей. - Если мы все займемся политикой и начнем бороться
за лучшее будущее, может быть, мы его и добьемся так лет через тысячу. А
я хочу быть счастливой сейчас... - Она пылко стиснула руки. - Я не могу
ждать! Я хочу быть счастливой сейчас!
- Именно это я и имел в виду, дорогая моя. В том-то и беда всех про-
игравших: они не могут ждать! Им сейчас же подавай и место за игорным
столом и кучу фишек. А этого они сейчас не получат. Так же обстоит дело
и с вами, - вам подавай долину на луне. Так же обстоит дело и с Биллом -
ему сейчас вот не терпится выиграть у меня десять центов в педро, и он,
наверно, втихомолку проклинает наше с вами переливание из пустого в по-
рожнее.
- Здорово! А из вас вышел бы хороший оратор на митингах, - заметил
Билл.
- Я и стал бы оратором на митингах, если бы мне не надо было тратить
грязные деньги, добытые моим отцом. Меня это не касается. И пусть побеж-
денные гибнут. Будь они наверху, они оказались бы ничуть не лучше. Все
они друг друга стоят - слепые совы, голодные свиньи, хищные коршуны...
Но тут вмешалась миссис Холл:
- Довольно, Марк, а то опять захандришь.
Он отбросил назад волосы и невесело засмеялся.
- Нет, хандрить я не буду. Лучше я выиграю у Билла десять центов в
педро. Он и опомниться не успеет, как я его обставлю.
Саксон и Билл словно расцвели в живительной, сердечной атмосфере Кар-
мела. Они выросли в собственных глазах. Саксон чувствовала, что она не
просто бывшая гладильщица и жена возчика, ее уже не сковывали тесные
рамки рабочего быта на Пайн-стрит. Жизнь обоих была теперь богата впе-
чатлениями. Им стало легче и физически, и духовно, и материально; это
отражалось и на их лицах и на их манере держаться. Саксон говорила себе,
что Билл никогда не - был так красив, здоров и крепок. А он клялся, что
у него гарем и что она - его вторая жена, вдвое красивее, чем была пер-
вая. Саксон застенчиво призналась ему, что миссис Холл и другие женщины
любовались ее сложением, когда они все вместе купались в реке Кармел.
Они окружили ее, сравнивали с Венерой, заставляли садиться на корточки и
принимать позы других античных статуй.
|
|