смотрела на звезды, вдыхала опьяняющее  благоухание  цветущих  зарослей,
прислушивалась к отдаленному рокоту прибоя и к журчанью струй в защищен-
ной бухте, всего в нескольких шагах от нее. Билл завозился, и она  поня-
ла, что он тоже не спит.
   - Ты рад, что мы ушли из Окленда, Билли? - шепнула она, прижимаясь  к
нему.
   - Гм, - послышалось в ответ, - спроси рыбу: хорошо ли ей в воде?
 
 
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
 
   Как только море в часы отлива уходило достаточно далеко,  Билл  взби-
рался на южные скалы и проделывал весь тот опасный путь, по которому  он
прошел с Холлом; и каждый раз это требовало все меньше времени.
   - Подожди до воскресенья, - говорил он Саксон, - я заставлю этого по-
эта побегать за свои денежки! Теперь для меня уже нет ни одного трудного
места, я чувствую себя вполне уверенно. И там, где я в первый  раз  полз
на четвереньках, я теперь прохожу бегом. А знаешь, как я этого  добился?
Я говорил себе: вообрази, что и по ту и  по  другую  сторону  ты  можешь
упасть не больше как с высоты одного фута, и то на мягкое сено. И  тогда
ничуть не страшно, и ни за что не свалишься, а помчишься во всю прыть. И
тебе все равно, если даже с каждой стороны будет обрыв глубиною в  милю.
Тебя это не должно касаться. Тебе важно одно - оставаться наверху и  бе-
жать во всю прыть. Знаешь, Саксон, когда я до этого додумался, то совер-
шенно перестал бояться. Пусть он теперь приезжает со своей  компанией  в
воскресенье - я готов к встрече.
   - Интересно, какая у него компания? - задумчиво сказала Саксон.
   - Наверно, такие же славные ребята, как и он. Рыбы ходят стаями. Ник-
то из них не станет важничать, вот увидишь.
   Холл прислал им удочки и купальные костюмы  с  мексиканским  ковбоем,
который ехал на свое ранчо, и от него они узнали многое о казенных  зем-
лях и о том, как получить участок. Неделя  пролетела  незаметно.  Каждый
вечер Саксон счастливым вздохом провожала заход солнца; каждое утро  они
встречали его возвращение радостным смехом,  приветствуя  начало  нового
блаженного дня. Они не строили никаких планов, а просто удили рыбу,  со-
бирали ракушки и абелоны и лазали, когда им  хотелось,  по  скалам.  Они
разбивали абелонов с благоговением,  сопровождая  церемонию  немудрящими
виршами, сочиненными Саксон. Билл блаженствовал. Саксон никогда  еще  не
видела его таким здоровым и сильным. Что касается ее, то незачем и  гля-
деться в зеркальце, - она знала и без того, что никогда, со времени ран-
ней юности, ее щеки не горели таким румянцем и оживлением.
   - У меня первый раз за всю мою жизнь  настоящий  праздник,  -  как-то
сказал Билл. - Ведь у нас с тобой, с тех пор как мы женаты,  никогда  не
было праздника. А теперь - миллионеры и те позавидовали бы нам.
   - Никаких гудков в семь утра на работу, - торжествовала Саксон.  -  Я
бы нарочно валялась по утрам в постели, - только здесь так  хорошо,  что
даже обидно валяться. А теперь, мой Пятница, ступай поиграй в сбор  хво-
роста и поймай крупного окуня, если ты рассчитываешь получить обед.
   Билл, который лежал ничком, зарывшись в  песок  пальцами  босых  ног,
вскочил и взял топор.
   - Но долго так продолжаться не может, - сказал он с глубоким  сожале-
нием. - В любую минуту могут начаться дожди. Прямо чудо, что ясная пого-
да все еще держится.
   Когда он в субботу утром вернулся со своей прогулки по  гребню  южных
скал, Саксон на месте не оказалось. Громко позвав ее несколько раз и  не
получив ответа, он выбрался наверх, на дорогу, и увидел ее в полумиле, -
она сидела верхом на неоседланной, невзнузданной лошади, которая неохот-
но тащилась по луговине.
   - Твое счастье, что это старая кобыла, ходившая под седлом, - видишь,
вот и следы от него, - проворчал он, когда Саксон, наконец, остановилась