с которого ручьями стекала вода. Саксон не раз видела таких стариков ве-
теранов среди участников процессий в День возложения венков [7].
   - Отдай фонарь! - рявкнул констебль.
   Билл только усмехнулся в ответ.
   - Тогда я продырявлю твою шкуру насквозь! Он направил револьвер прямо
на Билла, который не спускал пальца с кнопки фонарика; блеснули  кончики
пуль в барабане.
   - Эй ты, старая бородатая вонючка, да у тебя духу не  хватит  выстре-
лить в кислое яблоко! - воскликнул Билл. - Знаем мы вашего брата!  Когда
надо забрать какого-нибудь несчастного, забитого бедняка, так вы храбры,
как львы, а когда перед вами настоящий мужчина, вы чуть что - ив  кусты,
как последние трусы! Ну, чего же ты не стреляешь, мразь ты этакая?  Ведь
поджав хвост побежишь, если на тебя хорошенько цыкнуть!
   И, переходя от слов к делу, Билл заорал:
   - Вон отсюда!..
   Саксон невольно рассмеялась испугу констебля.
   - В последний раз говорю тебе, - процедил он сквозь зубы, - отдай фо-
нарь и ступай со мной, не то я уложу тебя на месте.
   Саксон испугалась за Билла, но не очень: она была уверена, что  конс-
тебль не посмеет выстрелить, - и, как в былое время, почувствовала  тре-
пет восхищения перед мужеством Билла - Лица его она не могла видеть,  но
была уверена, что оно такое же леденяще-бесстрастное, как и в тот  день,
когда он дрался с тремя ирландцами.
   - Мне не впервой убивать людей, - угрожающе продолжал констебль. -  Я
старый солдат и не боюсь крови.
   - Постыдились бы, - перебила его Саксон, - срамить да поносить мирных
людей, которые не сделали ничего дурного!
   - Вы не имеете права ночевать здесь, - заявил он, наконец, - этот са-
рай не ваш, вы нарушаете закон. А те, кто нарушает закон, должны  сидеть
в тюрьме. Я уже немало бродяг засадил на месяц за ночевку в этом  сарае.
Это прямо ловушка для них. Я хорошо разглядел вас, и вижу, что  вы  люди
опасные. - Он повернулся к Биллу. - Ну, довольно я тут с  вами  прохлаж-
дался. Вы когда-нибудь подчинитесь и пойдете со мной по доброй воле?!
   - Я тебе, старая кляча, вот что скажу, - ответил Билл. - Забрать тебе
нас не удастся - это раз. А два - эту ночь мы доспим здесь.
   - Отдай фонарь! - решительно потребовал констебль.
   - Брось, борода! Ты мне надоел! Проваливай! А что касается твоей коп-
тилки, то ты найдешь ее вон там, в грязи.
   Билл направил луч света на дверь, потом зашвырнул  фонарь,  как  мяч.
Теперь их окружал полный мрак, и было слышно, как констебль в  бешенстве
заскрежетал зубами.
   - Ну-ка, выстрели - посмотришь, что с тобой будет! - прорычал Билл.
   Саксон нашла его руку и с гордостью пожала ее. Констебль буркнул  ка-
кую-то угрозу.
   - Это что? - строго прикрикнул на него Билл. -  Ты  еще  тут?  Послу-
шай-ка, борода! Надоела мне твоя болтовня. Убирайся, не то я тебя отсюда
выброшу. А если ты опять явишься, я тебе покажу! Вон!
   За ревом бури они ничего не слышали. Билл свернул себе папиросу. Ког-
да он стал закуривать, они увидели, что в сарае пусто. Билл засмеялся:
   - Знаешь, я так взбесился, что даже забыл про палец.
   Он только теперь опять заныл.
   Саксон уложила его и снова принялась поглаживать ему лоб.
   - До утра нам двигаться не стоит, - сказала она, - А как только расс-
ветет, мы поедем в Сан-Хосе, возьмем комнату, закажем горячий завтрак  и
достанем в аптеке все, что нужно для компресса.
   - А Бенсон? - нерешительно напомнил Билл.
   - Я позвоню ему из города. Это стоит всего пять центов. Я видела, что
у него есть телефон. Даже если бы палец не болел, ты все равно не мог бы
пахать из-за дождя. Мы с тобой оба полечимся.  Пока  погода  прояснится,
моя пятка заживет окончательно, и мы двинемся дальше.