|
с тобой могли бы тысячу лет прожить в Окленде и никогда не встретить та-
кую женщину, как миссис Мортимер, и мы не подозревали бы даже, что быва-
ют на свете такие дома. Подумай, Билли, а мы ведь только начали наше пу-
тешествие.
Билл проработал в поле три дня. Он уверял, что отлично справляется с
плугом и что пахать, пожалуй, гораздо интереснее, чем он предполагал.
Узнав, что ему это дело нравится, Саксон потихоньку радовалась.
- Вот уж не думал, что это мне доставит удовольствие, - заметил он. -
Пахать - замечательное занятие. И здорово укрепляет мышцы ног; возчику
этого особенно недостает. Если бы мне когда-нибудь опять пришлось трени-
роваться для бокса, я бы непременно занялся вспашкой. И знаешь, как хо-
рошо пахнет земля, когда ее переворачиваешь! Страшно вкусный запах!
Идешь себе весь день, поднимаешь толстые пласты земли, свежей, жирной! А
лошади - умницы! Знают свое дело не хуже людей. Да, уж у Бенсона во всей
усадьбе не найдешь плохой лошади.
В последний день небо покрылось тучами, воздух стал влажным, с
юго-востока подул сильный ветер - словом, появились все признаки того,
что надвигаются зимние дожди. Когда Билл пришел вечером с работы, он
принес небольшой сверток старого брезента и натянул его на раму, чтобы
защитить их постель от дождя. Несколько раз он жаловался на боль в ми-
зинце левой руки. Этот палец мучил его весь день, признался он Саксон;
по правде сказать, уже несколько дней: боль как при нарыве, - по всей
вероятности, заноза; но где она сидит, он никак не найдет.
Билл продолжал готовиться к непогоде. Он подложил под одеяло нес-
колько старых досок, которые выломал из стен заброшенного, развалившего-
ся сарая на другом берегу ручья; вместо матраца навалил на доски кучу
сухих листьев; брезент укрепил при помощи обрывков веревок и проволоки.
Когда брызнули первые капли дождя, Саксон пришла в восторг. Билл ос-
тался равнодушен. "Слишком болит палец", - заявил он. Однако ни он, ни
Саксон не могли ничем помочь этой беде и все острили, а вдруг будет на-
рыв.
- А может, ногтееда? - сказала Саксон.
- Это что за штука?
- Право, не знаю. Помню, то же самое случилось с миссис Кэди, - но я
была тогда еще слишком мала, - и тоже на мизинце. Кажется, она приклады-
вала вытяжной пластырь и потом мазала какой-то мазью. Нарывало все
сильнее, и под конец сошел ноготь. А после этого палец очень скоро за-
жил, и вырос новый ноготь. Давай я тебе сделаю пластырь из горячего хле-
ба.
Но от пластыря Билл отказался, - он уверял, что к утру боль затихнет.
Саксон очень встревожилась. Невольно поддаваясь дремоте, она чувствова-
ла, что Билл не спит. Через несколько минут ее разбудил бурный порыв
ветра и потоки дождя, хлеставшие по брезенту, и она услышала, что Билл
тихонько стонет. Она приподнялась на локте и свободной рукой стала рас-
тирать ему лоб и виски, как делала не раз, когда он не мог заснуть.
Потом она опять задремала, и опять ее разбудили, - но на этот раз не
буря. Было совершенно темно, однако она сразу почувствовала, что Билла
нет рядом. Оказалось, что он стоит на коленях, упершись лбом в доски, и
плечи у него сводит от нестерпимой боли, хотя он и силится ее подавить.
- Всю руку дергает, черт этакий! - сказал он, услышав ее голос. - Во
сто раз худее всякой зубной боли. Но это все пустяки. Только бы брезент
не сорвало. Подумай, каково было нашим отцам! - говорил он, пересиливая
боль. - Отцу как-то пришлось быть в горах с одним товарищем, и тому мед-
ведь ногу ободрал почитай что до самой кости. Жратва у них вся вышла, и
надо было двигаться дальше. Отец сажает его на лошадь, а с тем - обмо-
рок, и так два-три раза. Пришлось его к лошади привязать. Они ехали пять
недель... И отец все это вынес. А Джек Кингли? У него ружье разорвалось,
и всю правую руку отхватило к черту, а охотничий щенок возьми да и сожри
на его глазах три пальца! Джек был один-одинешенек на болоте, и...
Саксон не пришлось услышать продолжение рассказа о Джеке Кингли: вне-
|
|