|
лет, без процентов. Но это было давно. Он пришел с Запада в сорок
восьмом году, так как искал мягкий и здоровый климат.
- Что ж, места здесь хорошие, - согласился Билл.
- Да, конечно. Если бы он и отец удержали эту землю, она бы кормила
их лучше всякого золотого прииска и мне бы не пришлось работать из-за
куска хлеба. А вы чем занимаетесь?
- Я возчик.
- В оклендской забастовке участвовали?
- А как же! Я всю жизнь проработал в Окленде.
Тут оба пустились в рассуждения о профсоюзных делах и ходе забастов-
ки, но Саксон не позволила им уклониться в сторону и снова вернулась к
разговору о земле.
- Каким образом португальцы взвинтили цену на землю? - спросила она.
Парень с трудом оторвался от профсоюзных дел и некоторое время недоу-
менно смотрел на нее, пока, наконец, вопрос дошел до его сознания.
- Потому что они работают до седьмого пота. Они работают утром, днем,
вечером, причем все выходят в поле - и женщины и дети. Потому что они из
двадцати акров извлекают больше дохода, чем мы из ста шестидесяти. Пос-
мотрите на старика Сильву, Антонио Сильву. Я помню его, когда сам еще
вот такой был. У него денег на обед не хватало, когда он попал в наши
края и снял в аренду землю у моих родных. А теперь у него двести пятьде-
сят тысяч долларов чистоганом, да и кредита наберется почитай что на
миллион. Я уж не говорю про имущество всех остальных членов его семьи.
- И он добыл все это из земли, которая принадлежала вашей семье? -
спросила Саксон.
Парень нехотя кивнул.
- Так почему же они сами не сделали этого? Монтер пожал плечами:
- Почем я знаю?
- Деньги ведь лежали в земле, - настаивала она.
- Черта с два они там лежали! - ответил он с раздражением. - Мы и не
догадывались, что она может дать такие деньги. Полагаю, что деньги были
в голове у португальцев: они знали больше нашего, вот и все.
Однако Саксон была так явно неудовлетворена его объяснением, что за-
детый за живое монтер сорвался с места.
- Пойдемте, я покажу вам, - сказал он, - я покажу вам, почему должен
работать на других, хотя мог быть миллионером, если б мои родичи не ока-
зались растяпами. Мы, природные американцы, всегда были растяпами! Рас-
тяпами с большой буквы!
Он провел их в сад - к дереву, которое с первой же минуты привлекло
внимание Саксон. От ствола отходили четыре ветви; двумя футами выше вет-
ви снова сходились, скрепленные друг с другом живой древесиной.
- Вы думаете, оно само так выросло? Его заставил так вырасти старик
Сильва: он связал молодые побеги, пока дерево было молодым. Ловко, а?
Вот видите! Это дерево не боится бури: естественные скрепы сильнее же-
лезных. Поглядите на ряды деревьев. Тут они все такие. Видите? И это
только один из их фокусов. А у них этих выдумок - миллион!
Сами посудите: таким деревьям не нужны подпорки, когда ветви гнутся
от плодов. А у нас бывали годы, когда к каждому дереву приставляли до
пяти подпорок. Представьте себе десятки акров плодовых деревьев: для них
понадобится несколько тысяч подпорок. Подпорки стоят денег, а какая воз-
ня их ставить и потом убирать! Естественные же скрепы не требуют никаких
хлопот, они всегда на месте. Да, португальцы здорово нас обогнали! Идем-
те, я все покажу вам.
Билл с его городскими понятиями о нарушении границ чужих владений был
смущен свободой, с какой они разгуливали по чужому участку.
- Не беда, лишь бы мы ничего не потоптали, - успокоил его монтер. - А
потом ведь это бывшая земля моего деда. Здесь все меня знают. Сорок лет
назад старик Сильва приехал с Азорских островов. Годика два-три он пас
овец в горах, затем появился у нас в Сан-Леандро. Эти пять акров - пер-
вая земля, которую он арендовал. С этого началось. Потом он брал в арен-
|
|