лет, без процентов. Но это было  давно.  Он  пришел  с  Запада  в  сорок
восьмом году, так как искал мягкий и здоровый климат.
   - Что ж, места здесь хорошие, - согласился Билл.
   - Да, конечно. Если бы он и отец удержали эту землю, она  бы  кормила
их лучше всякого золотого прииска и мне бы не  пришлось  работать  из-за
куска хлеба. А вы чем занимаетесь?
   - Я возчик.
   - В оклендской забастовке участвовали?
   - А как же! Я всю жизнь проработал в Окленде.
   Тут оба пустились в рассуждения о профсоюзных делах и ходе  забастов-
ки, но Саксон не позволила им уклониться в сторону и снова  вернулась  к
разговору о земле.
   - Каким образом португальцы взвинтили цену на землю? - спросила она.
   Парень с трудом оторвался от профсоюзных дел и некоторое время недоу-
менно смотрел на нее, пока, наконец, вопрос дошел до его сознания.
   - Потому что они работают до седьмого пота. Они работают утром, днем,
вечером, причем все выходят в поле - и женщины и дети. Потому что они из
двадцати акров извлекают больше дохода, чем мы из ста шестидесяти.  Пос-
мотрите на старика Сильву, Антонио Сильву. Я помню его,  когда  сам  еще
вот такой был. У него денег на обед не хватало, когда он  попал  в  наши
края и снял в аренду землю у моих родных. А теперь у него двести пятьде-
сят тысяч долларов чистоганом, да и кредита  наберется  почитай  что  на
миллион. Я уж не говорю про имущество всех остальных членов его семьи.
   - И он добыл все это из земли, которая принадлежала  вашей  семье?  -
спросила Саксон.
   Парень нехотя кивнул.
   - Так почему же они сами не сделали этого? Монтер пожал плечами:
   - Почем я знаю?
   - Деньги ведь лежали в земле, - настаивала она.
   - Черта с два они там лежали! - ответил он с раздражением. - Мы и  не
догадывались, что она может дать такие деньги. Полагаю, что деньги  были
в голове у португальцев: они знали больше нашего, вот и все.
   Однако Саксон была так явно неудовлетворена его объяснением, что  за-
детый за живое монтер сорвался с места.
   - Пойдемте, я покажу вам, - сказал он, - я покажу вам, почему  должен
работать на других, хотя мог быть миллионером, если б мои родичи не ока-
зались растяпами. Мы, природные американцы, всегда были растяпами!  Рас-
тяпами с большой буквы!
   Он провел их в сад - к дереву, которое с первой же  минуты  привлекло
внимание Саксон. От ствола отходили четыре ветви; двумя футами выше вет-
ви снова сходились, скрепленные друг с другом живой древесиной.
   - Вы думаете, оно само так выросло? Его заставил так  вырасти  старик
Сильва: он связал молодые побеги, пока дерево было  молодым.  Ловко,  а?
Вот видите! Это дерево не боится бури: естественные скрепы  сильнее  же-
лезных. Поглядите на ряды деревьев. Тут они все  такие.  Видите?  И  это
только один из их фокусов. А у них этих выдумок - миллион!
   Сами посудите: таким деревьям не нужны подпорки, когда  ветви  гнутся
от плодов. А у нас бывали годы, когда к каждому  дереву  приставляли  до
пяти подпорок. Представьте себе десятки акров плодовых деревьев: для них
понадобится несколько тысяч подпорок. Подпорки стоят денег, а какая воз-
ня их ставить и потом убирать! Естественные же скрепы не требуют никаких
хлопот, они всегда на месте. Да, португальцы здорово нас обогнали! Идем-
те, я все покажу вам.
   Билл с его городскими понятиями о нарушении границ чужих владений был
смущен свободой, с какой они разгуливали по чужому участку.
   - Не беда, лишь бы мы ничего не потоптали, - успокоил его монтер. - А
потом ведь это бывшая земля моего деда. Здесь все меня знают. Сорок  лет
назад старик Сильва приехал с Азорских островов. Годика два-три  он  пас
овец в горах, затем появился у нас в Сан-Леандро. Эти пять акров -  пер-
вая земля, которую он арендовал. С этого началось. Потом он брал в арен-