|
видела множество американцев, живущих, как свиньи.
Билл нехотя согласился с ней:
- Вероятно, они бросают фермы и убегают в город в поисках лучшего, а
там им тоже приходится несладко.
- Погляди, сколько ребятишек! - воскликнула Саксон. - Это они идут из
школы. Почти все - португальцы; заметь. Билли: португальцы, а не порту-
галы, - Мерседес научила меня правильно произносить это слово.
- Небось у себя дома не бегали такими франтами, - усмехнулся Билл. -
Пришлось тащиться в этакую даль, чтобы раздобыть порядочную одежду и по-
рядочную жратву. А какие кругленькие, прямо масляные шарики!
Саксон утвердительно кивнула.
- В том-то и дело. Билли, - обрадовалась Саксон, словно сделала очень
важное для себя открытие. - Эти люди обрабатывают землю, - им не мешают
забастовки.
- И это, по-твоему, называется обрабатывать? - возразил он, указывая
на участок, размерами не больше акра, мимо которого они проходили.
- Да, у тебя размах широкий, - засмеялась она. - Ты вроде дяди Билла:
он имел тысячи акров, мечтал о миллионе, а кончил тем, что стал ночным
сторожем. Это-то и губит нас, американцев. Нам подавай большие масштабы!
Об участке меньше ста шестидесяти акров мы и слышать не хотим.
- Все равно, - упрямился Билл. - Большие масштабы куда лучше, чем ма-
ленькие, вроде этих дурацких садиков.
Саксон вздохнула.
- Уде не знаю, что хуже, - сказала она, помолчав, - обрабатывать нес-
колько акров собственной земли собственной упряжкой или не иметь ни кола
ни двора, работать на чужих лошадях и получать жалованье.
Билл поморщился.
- Продолжай в том же духе, Робинзон Крузо, - добродушно пробурчал он.
- Хорошенько прочисть мне мозги. Как ни грустно, а все это истинная
правда. Черта лысого! Какой же я был свободный американец, если, чтобы
жить, мне приходилось править чужими лошадьми, бастовать, лупить
штрейкбрехеров, а после всего этого я оказался даже не в состоянии вып-
латить деньги за какие-то несчастные столы и стулья. Что ни говори,
ужасно обидно было отдавать наше кресло, - тебе оно так нравилось. Нема-
ло хороших часов провели мы в нем.
Сан-Леандро давно остался позади. Теперь они брели по местности, где
вся земля была разбита на маленькие участки; Билл называл их "хуторка-
ми". Саксон вынула свое укулеле, чтобы развлечь его песней. Для начала
она спела "Будь добр к моей дочурке", а затем перешла к старинным негри-
тянским духовным песням, одна из которых начиналась словами:
О страшный суд, последний час
Все ближе, ближе, ближе,
Уже я слышу трубный глас...
Все ближе, ближе, ближе!
Большой дорожный автомобиль, пролетев мимо, поднял облако пыли. Сак-
сон пришлось прервать песню, и она воспользовалась этим для того, чтобы
изложить Биллу свои последние соображения:
- Запомни, Билли, мы ни в коем случае не должны хвататься за первый
же участок, который нам попадется. Мы должны решать это дело с открытыми
глазами.
- Да, они пока у нас закрыты, - согласился он.
- А нам необходимо их открыть. Кто ищет - тот находит. У нас сколько
угодно времени, чтобы всему научиться. Неважно, если на это потребуется
несколько месяцев; мы ведь ничем не связаны. Как говорится, семь раз от-
мерь, один раз отрежь! Надо как можно больше беседовать с людьми и все
разузнать. Мы должны заговаривать с каждым встречным и расспрашивать.
Всех расспрашивать. Это единственный способ узнать все, что надо.
- Не очень-то я умею расспрашивать, - смущенно отозвался Билл.
- Тогда я возьму это на себя, - воскликнула Саксон. - Нам нужно выиг-
рать эту игру, а потому необходимо все знать. Погляди, как живут порту-
|
|