|
нуться еще ближе. Саксон прижалась к Биллу, который медленно и настойчи-
во пробивал для нее локтями и плечами дорогу.
- Разве здесь место для девушки, - проворчал он, глядя на нее с высо-
ты своего роста, и будто в рассеянности своим могучим локтем так дал под
ребра какому-то верзиле ирландцу, что тот сейчас же попятился. - Как
только начнут, страсти, конечно, разгорятся. Ребята слишком здорово вы-
пили, а вы представляете, как в таких случаях могут разойтись этакие бу-
яны.
Саксон чувствовала себя очень неуютно среди обступивших ее коренастых
мужчин и женщин. Она казалась рядом с ними совсем девочкой, нежной и
хрупкой, словно существо другой породы. Только сила и ловкость Билла
спасали ее. Его взгляд то и дело скользил по лицам женщин, затем неиз-
менно возвращался к ней, - и она не могла не заметить, в чью пользу было
сравнение.
В нескольких шагах от них произошла какая-то заминка, раздались воз-
мущенные восклицания, посыпались удары. Толпа тревожно всколыхнулась.
Какой-то огромный мужчина в толкотне боком налетел на Саксон и притиснул
ее к Биллу, тот схватил его за плечо и отшвырнул гораздо решительнее,
чем действовал обычно. У жертвы невольно вырвалось рычание, мужчина по-
вернул голову; он оказался загорелым блондином с сердитыми, бесспорно
ирландскими глазами.
- Эк тебя, черт... - огрызнулся он.
- Ты чего стоишь, я тебя не держу, - с презрительным спокойствием от-
ветил Билл и толкнул ирландца еще решительнее.
Ирландец опять зарычал и сделал отчаянное усилие, чтобы повернуться,
однако, зажатый с двух сторон теснившимися людьми, не смог поше-
вельнуться.
- А вот я тебе сейчас морду набью! - заорал он с бешенством; но вдруг
выражение его лица изменилось - губы распустились в улыбку и в сердитых
глазах засветилась радость.
- Так это вот кто! - сказал он. - А я и не знал, что это вы так тол-
каетесь. Я видел, как вы тогда поколотили "Свирепого Шведа", хотя дело
было решено в его пользу.
- Нет, не видели, приятель, - шутливо ответил Билл. - Вы видели, как
здорово меня отлупили в тот вечер. И решение было совершенно правильное.
Ирландец совсем просиял. Он намеревался своей ложью польстить Биллу,
но тот так горячо опроверг ее, что это только усилило его преклонение
перед молодым боксером.
- Что верно, то верно, драка была жестокая, - согласился он, - но и
вы в долгу не остались. Как только освобожу руку, я пожму вашу и поста-
раюсь, чтобы вашей даме стало посвободнее.
Потеряв всякую надежду на то, что толпу удастся оттеснить, судья
выстрелил в воздух из револьвера - это был сигнал. И тут начался сущий
ад. Саксон, защищенная двумя рослыми мужчинами, стояла достаточно близ-
ко, чтобы видеть играющих. Участники двух состязавшихся команд изо всех
сил тянули канат, их лица побагровели, суставы затрещали. Канат был но-
вый, руки по нему скользили и жены и дочери, прорвавшись вперед, набира-
ли полные горсти земли и посыпали канат землею, чтобы мужчины могли
крепче за него ухватиться.
Какая-то толстуха средних лет в пылу азарта сама ухватилась за канат
и стала тянуть вместе с мужем, ободряя его громкими выкриками. Наблюда-
тель из другой команды оттащил толстуху, несмотря на ее протестующие
вопли, но, получив по уху от одного из ее соратников, упал, как бычок,
от удара. Не удержался и его противник: сильные мускулистые женщины пос-
пешили на помощь к своим мужьям. Тщетно судьи и наблюдатели просили,
уговаривали, кричали, грозили кулаками. Мужчины и женщины из публики
бросались к канату и помогали тянуть. Это уже не команда состязалась с
командой, а Окленд с Сан-Франциско, это была борьба всех против всех.
Руки ложились на руки в три этажа, лишь бы где-нибудь уцепиться за ка-
нат. А те, кому никак не удавалось ухватиться, лупили по зубам наблюда-
|
|