приемной стоял другой пациент, он ожидал зубного врача,  принимавшего  в
соседнем кабинете. Доктор Гентли проговорил очень громко:
   - Пейте лекарство, которое я вам прописал; а  главное,  налегайте  на
еду, когда аппетит вернется. Ешьте здоровую, питательную пищу, как можно
больше бифштексов, и притом не пережаривайте их. До свиданья!
   Иногда Саксон становилось невыносимо в ее молчаливом доме; она  наки-
дывала шарф и уходила на Оклендский  мол  или,  миновав  железнодорожные
мастерские и болота, отправлялась на Песчаную отмель, где, как ей  расс-
казывал Билл, он любил купаться. Ходила она и  к  докам,  спускалась  со
свай по вбитым в них железным костылям и по настилу пробиралась к Камен-
ной стене, которая далеко выдавалась в море и отделяла илистые отмели от
устья реки Окленд, наполнявшегося водой во время прилива. Здесь дул све-
жий морской ветер; позади нее Окленд тонул в мглистом облаке дыма, а  по
ту сторону бухты - перед ней - таким же мглистым пятном лежал  Сан-Фран-
циско. Мимо нее по устью реки проплывали буксирные пароходики,  таща  за
собой большие суда и яхты с высокими мачтами.
   Саксон смотрела на эти суда и на сновавших матросов и думала о том, в
какие дальние странствия, к каким неведомым свободным берегам  они  ухо-
дят. Или жизнь там так же несправедлива и жестока, как в Окленде! И люди
поступают со своими товарищами так же грубо, гадко и бесчестно? Ей каза-
лось почему-то, что это не так, и хотелось пуститься в дальнее плавание,
почувствовать себя совершенно свободной и плыть неизвестно  куда  -  все
равно, лишь бы уйти от этой жизни, которой она отдала лучшее, что у  нее
было, а жизнь в ответ растоптала ее душу.
   Она часто не замечала, что уходит из дома, и не знала,  куда  пойдет.
Однажды она очнулась в какой-то странной, незнакомой  ей  части  города.
Перед ней тянулась широкая улица, обсаженная ровными рядами тенистых де-
ревьев. Бархатистые лужайки, пересеченные асфальтовыми тротуарами, спус-
кались к водостокам. Большие дома не теснились друг к другу. Они ей  ка-
зались прямо замками. На углу стоял автомобиль, и ее привел в  себя  вид
молодого человека, сидевшего на шоферском месте. Молодой человек с любо-
пытством смотрел на нее, и она узнала в нем Роя Бланшара,  того  самого,
которого тогда, у "Форума", Билл обещал хорошенько проучить. Подле авто-
мобиля стоял без шляпы другой молодой человек. Его она тоже узнала:  это
он когда-то на пикнике, где она впервые  встретилась  с  Биллом,  бросил
свою трость в ноги бегущему Тиму и вызвал этим всеобщую свалку. Он  тоже
смотрел на нее с удивлением. И она вдруг поняла, что разговаривает вслух
сама с собой, - она еще слышала свои последние слова. Саксон  смутилась,
горячий румянец стыда окрасил ее щеки, и она ускорила шаг. Бланшар  выс-
кочил из автомобиля и подошел к ней, держа шляпу в руке.
   - С вами что-нибудь случилось? - спросил он.
   Она покачала головой и приостановилась, всем своим  видом  показывая,
что хочет идти дальше.
   - Я знаю вас, - сказал он, всматриваясь в ее лицо. - Вы были тогда  с
тем парнем, который обещал меня поколотить.
   - Это мой муж, - сказала она.
   - А-а. Ну и бог с ним!.. - Он  смотрел  на  нее  веселым  и  открытым
взглядом. - Но что с вами? Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?  Я  вижу,
что-то у вас неладно.
   - Нет, все в порядке, просто я была больна, -  солгала  она;  вернее,
она думала, что солгала, ибо ей не приходило  в  голову  объяснить  свое
странное поведение болезнью.
   - Но у вас очень усталый вид, - настаивал он. - Я могу посадить вас в
машину и отвезти, куда вы захотите. У меня есть время.
   Саксон покачала головой.
   - Нет... Пожалуйста, скажите мне только, где здесь  трамвай,  который
идет на Восьмую улицу? Я редко бываю в этой части города.
   Он сказал ей, где трамвайная остановка и какие нужны пересадки, и она
удивилась тому, как далеко зашла.
   - Благодарю вас, - проговорила она. - Прощайте.